Анекдоты про Штирлица! Страница 15.

Однажды Мюллер придумал замечательный способ узнать, какой же все—таки Штирлиц национальности. Он решил пригласить его в гости и понаблюдать, как тот уйдет: Если не попрощавшись, значит, англичанин. Если выпив все спиртное, перебив посуду и совратив хозяйку — русский. Если найдя и съев все сало — украинец. Но когда Штирлиц вообще не ушел, а стал жить у Мюллера, постепенно перетаскав к нему свои вещи, группенфюрер наконец догадался, что Штирлиц — еврей.

Берлин, весна 1945. Очередь за хлебом. Стоят Гитлер, Гиммлер, Мюллер, Борман. Вдруг выбегает Штирлиц, всех расталкивает и покупает батон. Мюллер ему говорит: — Штирлиц, как вам не стыдно, здесь же люди и постарше вас стоят. — А вы что не видите: — Герои Советского Союза обслуживаются вне очереди!

Шелленберг вызывает Штирлица и спрашивает: — Штирлиц, как вы думаете, до майских праздников война протянется? — До майских — наверняка, даже до Дня Победы.

Мюллер вызывает Штирлица и говорит: — Завтра коммунистический субботник, явка обязательна. Штирлиц отвечает: — Есть! — И, поняв, что провалился, садится за стол и, не замечая удивлённого взгляда Мюллера, пишет: — Я, штандартенфюрер фон Штирлиц, на самом деле являюсь советским разведчиком. Мюллер, прочитав этот рапорт, звонит Шелленбергу и говорит. — Вальтер, зайдите, посмотрите, что ваши люди придумывают, чтобы на субботник не ходить.

На столе стояла выпивка на пятерых и закуска на троих. Сегодня Штирлиц ужинал в одиночестве.

В понедельник Штирлица повели на расстрел. "Да, тяжело начинается неделя," — подумал Штирлиц.

Штирлиц вышел из дома и наткнулся на сук. — Шли бы вы домой, девушки, — сказал Штирлиц, — война все—таки...

Советские солдаты в 1945—ом поймали в Берлине Штирлица. — Ага, попалась, эсэсовская морда! — Да вы что, я же полковник Исаев! — Молчать, курва немецкая! — Я русский разведчик.. Получает прикладом автомата по яйцам. — Бля, да вы че охуели!!!! — Извините, не признали, товарищ полковник.

Штирлиц шел на явочную квартиру. У подъезда высоко на дереве визжал котенок, который не мог сам слезть. Штирлиц залез на дерево и опустил котенка. Ему это понравилось. — Кого бы еще сегодня опустить? — думал вошедший во вкус Штирлиц.

На 23 февраля Штирлиц сидел у камина и вспоминая Родину пек в золе Сникерсов, а в это время Мюллер пытал радистку Кэт сладкими палочками.

Штирлиц провожал пастора Шлага в Швейцарию. Как только он помог ему пристегнуть лыжи — раздался сильный взрыв, и из—за горы поднялось уродливое радиоактивное облако. — Идите на шум электростанции, пастор, благо теперь ее не только слышно, но и видно! — сказал Штирлиц и подумал: — Далеко же продвинулись конкуренты Рунге!

Штирлиц и Мюллер стреляли по очереди. Очередь редела, но не расходилась.

Штирлиц бежал в попыхах спотыкаясь — попыхи были на два размера больше.

Штирлиц, сколько будет дважды два? — спросил Мюллер. Голос за кадром: — Штирлиц знал, сколько будет дважды два, но он не мог ответить на этот вопрос, так как не знал, что по этому поводу думают в центре.

В рейхсканцелярии все знали, что у Рольфа есть моющиеся обои. Как—то Штирлиц зашел к нему, чтобы выпросить себе рулон. Рольф начал было отнекиваться, но рулон все же дал. Тут Штирлиц незаметно перевел разговор на радистку.
— Теперь, если Рольфа спросят, зачем приходил Штирлиц, он скажет:
— Поговорить о русской радистке, а об обоях будет молчать — подумал Штирлиц.